Владимир Максимов обратился в суд с заявлением о включении в реестр требований о передаче жилого помещения в рамках банкротства застройщика ООО «СтройЦентр». Требования гражданина были основаны на нескольких ранее заключенных взаимосвязанных договорах. Так, 22.12.2014 г. между застройщиком и Максимовым был подписан предварительный договор, обязывающий общество заключить соглашение о передаче прав участника долевого строительства в отношении двухкомнатной квартиры в возводимом доме, на Максимова же возлагалась обязанность выплатить 2 232 950 рублей. В этот же день также был заключен договор цессии, по которому к гражданину как цессионарию перешло требование ООО «Бастион» к застройщику в размере 2 232 950 рублей, указанная сумма была уплачена цеденту незамедлительно в полном объеме.

Суд первой инстанции удовлетворил требования участника строительства, исходя из явной взаимосвязанности предварительного договора и договора цессии, внесения денежных средств ООО «Бастион», а также того, что воля Максимова была направлена на приобретение квартиры, а не права требования к застройщику, в то время как последний также не намеревался платить цессионарию.

7 арбитражный апелляционный суд и Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отказали заявителю, рассмотрев сложившиеся правоотношения более формально. Судьи указали на то, что предварительный договор так и не был оплачен Максимовым, а приобретенное у «Бастиона» денежное требование по договору поставки товара застройщику не связано с требованием о передаче квартиры. Требования были включены в четвертую очередь реестра денежных требований.

Экономколлегия ВС Определением № 304-ЭС17-21966(3) от 31.01.2019 г. оставила в силе решение суда первой инстанции, обратив внимание на то, что помимо Максимова договоры, направленные на исполнение обязательств застройщика, заключили еще более 50 человек, рассчитывая в будущем получить квартиры. Таким образом, судьи расценили обе ранее совершенные сделки как притворные, прикрывающие реальный возмездный договор, по которому застройщик обязался передать право на получение жилого помещения, а гражданин – исполнить обязательство общества перед «Бастионом». Следовательно, поскольку прикрывающие сделки являются ничтожными, а по прикрываемому договору гражданин свои обязательства исполнил, не получив встречного предоставления в виде передачи прав на квартиру, то включение требований Максимова в реестр требований о передаче жилых помещений является законным.